Совместные усилия командования и штабов флотов, Уп­равления ВМС РККА и академии в области разработки  оперативно-тактических взглядов, наиболее современных и отвечавших конкретной обстановке, способствовали появле­нию в 1930 году Боевого устава — первого боевого руко­водящего документа советского Военно-Морского Флота.

После XIV съезда партии, выдвинувшего как централь­ную задачу социалистическую индустриализацию страны, вскоре была начата разработка первой перспективной про­граммы военного судостроения. Этой программой предус­матривалась не только достройка боевых кораблей, строи­тельство которых было ранее прекращено, но и постройка новых, по советским проектам. Исходя из неотложных нужд флота, возможностей судостроительной промышленности и материальных средств, программа 1926 года предусматрива­ла постройку первых советских подводных лодок типа «Де­кабрист», сторожевых кораблей типа «Ураган» и торпед­ных катеров опытовых типов.

В начале 1927 года первые корабли, предусмотренные этой программой, были заложены на отечественных заво­дах. Высокие темпы индустриализации страны создали бла­гоприятные условия для широкого развертывания военного судостроения. 8 мая 1928 года Реввоенсовет СССР вынес постановление об ускорении развития ВМС РККА в общем плане военного строительства. В этом постановлении указы­валось, что при окончательной разработке программы строи­тельства необходимо стремиться к сочетанию надводного и подводного флотов, морской авиации, береговой и минно-позиционной обороны, т. е. к созданию сил, отвечающих требованиям ведения современных операций. Вынося это постановление, Реввоенсовет СССР учел взгляды команду­ющих флотами, в том числе и мнение, высказанное М. В. Викторовым.

  Наступали 30-е годы, годы почти полного обновления и увеличения могущества Военно-Морского Флота Совет-ского Союза. В 1932 году образованы Морские силы Даль-него Востока, и М. В. Викторов был назначен их командую-щим. Балтийцы встретились с ним только через пять лет, когда он в 1937 году уже занимал должность начальника Военно-Морских Сил Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Перечитывая эти воспоминания, я задал себе вопрос: быть может, в них слишком много сказано об истории Бал-тийского флота в целом, а нужно было бы больше сказать о М. В. Викторове, имя которого было под запретом дли­тельное время? Что ж, можно было бы, конечно, привести несколько бытовых деталей, вспомнить отдельные эпизоды из его жизни. Но это все же были бы отдельные частности, тогда как рассказ о начальнике Морских сил Балтийского моря — Михаиле Владимировиче Викторове неотъемлем от рассказа о Балтийском флоте периода 1921 — 1931 годов.

На пользу этому флоту Михаил Владимирович положил исключительно много сил и энергии и, безусловно, заслу­жил, чтобы в истории дважды Краснознаменного Балтий­ского флота сохранилась память о нем. Не зря один из не­посредственных начальников М. В. Викторова в свое время в его аттестации сделал краткий и справедливый вывод: «Лучший из командующих флотами».