Вначале, боясь гнева командующего и ответственности за свои проступки, люди молчали или ограничивались общими фразами, но постепенно разговорились. Оказалось, авария произошла из-за расхлябанности, слабой дисциплины, осо­бенно в БЧ-5, отсутствия должной требовательности со сто­роны командира эсминца Рыкова и исполняющего обязан­ности комиссара политрука Синиченкова, халатного, безот­ветственного отношения к своим обязанностям командира БЧ-5 инженер-механика Орлова. Все они были сурово нака­заны. Досталось и штабу, главным образом флагманским специалистам, особенно механику II. Р. Лукашевскому, и политотделу, работники которого периодически бывали на корабле и ничего «серьезного» не заметили, хотя коммуни­сты не раз говорили о непорядках на их эсминце. Авария на «Рыкове» послужила серьезной встряской для всех.

   Эсминец вскоре встал в строй и в дальнейшем был одними из лучших кораблей по боевой подготовке и дисциплине, а его командира Рыкова впоследствии назначили на должность начальника отдела боевой подготовки штаба флота.

Пристрастное отношение командующего к организации службы полностью оценили, когда корабли начали совер­шать продолжительные походы, перестали бояться штор­мов, туманов, снежных зарядов

В 1936 году под руководством К. И. Душенова был со­вершен первый поход подводных лодок на Новую Землю. С тех пор выходы в море, а также автономные плавания подводных лодок на предельные по тем временам сроки и расстояния вошли в систему боевой подготовки флота.

  Вот что писали о К. И. Душенове при выдвижении его кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР 1-го созы­ва два передовых тогда на флоте командира В. А. Фокин и М. Н. Попов в мурманской газете «Полярная правда» от 17 ноября 1937 года. В. А. Фокин — будущий адмирал, пер­вый заместитель главнокомандующего ВМФ:

«Чем свирепее шторм, чем гуще туман, тем чаще посы­лает товарищ Душенов наши корабли в океан, да еще но­чью, да еще без огней. Не каждый командующий решится взять на себя такую ответственность. Но Душенов человек исключительной воли, опыта, знаний, и потому удача нам сопутствует всегда. Он нам говорит: «Плавать надо в наибо­лее сложной обстановке, но каждый выход надо сопрово­ждать глубоким расчетом и глубокой подготовкой. Туман, заряды, шторм надо сделать нашими союзниками».

   К этому положению товарищ Душенов приучил всех ко­мандиров и краснофлотцев. И плавания в подобных тяже­лых условиях, раньше незнакомые нам, теперь самое обыч­ное для нас дело...»

М. Н. Попов, бывший командир подводной лодки Д-3: «Для пас, новичков, все здесь было ново. С увлечением на­чали осваивать далекий и незнакомый морской театр. На­стоящая боевая организация флота началась только при товарище Душенове. Мы, подводники, например, с ним вме­сте начали совершать большие подводные походы, весь те­атр излазили па подводных лодках, знаем его очень хорошо, как можно было его узнать только при очень серьезной и энергичной работе. Военные корабли здесь посерьезному не плавали никогда, опыта не было, штормы, туман, снежные заряды Ледовитого океана, без всякого преувеличения, сви­репы. А мы совершали на Севере такие продолжительные автономные плавания, каких но совершала ни одна подвод­ная лодка других стран ни во время, ни после войны» (Имеется в виду первая мировая война. — П. К.).

    Когда командующий выходил в море, команда корабля знала, что будет более сложное учение, большее, чем обычно, количество боевых тревог. Проводя много времени на мостике и руководя общим ходом учений, Константин Ива­нович неизменно обходил весь корабль, посещал кубрики, беседовал и о международном положении, и о политике пар­тии, рассказывал о старом, царском флоте и о своей люби­мой «Авроре», на которой был в дни Октября членом судо­вого комитета, о Черноморском флоте, отвечал на вопросы, которыми его обычно засыпали краснофлотцы.

А бывало и так. Поговорит, пошутит, посмеется, а потом предложит:

— А давайте-ка, хлопцы, споем.

   И слышим, несется из кубрика то старинная русская или украинская песня, то «Варяг», и среди голосов различаешь мягкий, довольно сильный баритон Константина Ивановича.

Почти всегда в походах Душенов участвовал в выпуске корабельной газеты, писал заметки, иногда даже стихи.

Присутствие командующего в кают-компании тоже вно­сило радостное оживление. Серьезные беседы, веселые рас­сказы, истории, смех. Все чувствовали себя непринужденно и приподнято.

Из походов Константин Иванович всегда возвращался возбужденным, в прекрасном настроении. И чем чаще, даль­ше и на большие сроки уходили корабли в море, тем весе­лее становился наш командующий. Исчезали угрюмость и раздражительность, он делался мягче и добрее.

  В том, что Северный флот так блестяще выполнил свою трудную и почетную обязанность в тяжкую годину Великой Отечественной войны, безусловно, сказалась кипучая дея­тельность Константина Ивановича Душенова.

Шивой, энергичный, жизнерадостный, очень общитель­ный — таким помним мы его и по сей день. Шла ли речь о лыжной вылазке в выходной день или о праздновании дня рождения кого-нибудь из друзей, рассказывал ли он сам ка­кую-нибудь историю (а он это умел и любил) или слушал чей-нибудь рассказ, забивал ли он «козла» или играл на бильярде — все это делалось весело, шумно, с азартом.

   Константин Иванович был большим хлебосолом, с радо­стью принимал гостей, и, вероятно, не было дня, чтобы в доме у него не останавливался кто-нибудь из приезжих или не ужинал кто из командиров. Адели Карловне — его же­не — было совсем нелегко. Гости появлялись чаще всего не­ожиданно, без предупреждения. За столом деловые разгово­ры, как правило, запрещались. Предпочтение отдавалось бе­седам на литературные, военно-морские, исторические темы и, конечно, спорам.