Силой взятую Владимиром у женщины Рогнеду прозвали Гориславой. Со временем у нее родился сын Изяслав. Но князь вскоре забыл о жене, которая не любила его. А Рогнеда-го-рислава вынашивала месть за отца и братьев. Однажды она даже попробовала ударить князя ножом. Когда Владимир рассердился на нее, навстречу нему вышел малый Изяслав с обнаженным мечом и вступился за мать. Владимир простил жену и дал ей вместе с Изяславом вотчину. Понятно, что перед нами легенда, которая выросла из действительного факта насильственного взятия Владимиром у женщины гордой  полоцкой княжны. Но вернемся к началу 978 года, когда состоялся поход на Полоцк.

   Удачно проведена военная кампания против Рогволода дала возможность присоединить Полоцке княжество к Древнерусскому государству, формирование которого в последней четверти X века уже завершалось. Укрепив войско с помощью полотчан, Владимир, не тратя попусту время, пошел на Ярополка, как и обещал сводному брату через его новгородских чиновников.

Когда войско Владимира приблизилось в Киев, Ярополк не стал испытывать счастье в открытом бое, а отбился в стольном граде. После непродолжительной осады Ярополку изменили нервы — он выбежал из города и закрылся в крепости Родни, в устье реки Росе. «А  Владимир вошел в Киев и осадил Ярополка в Родни. И был в Родни жестокий голод, так что ходит присказка и до наших дней: «Беда, языков у Родни».

   Ярополка предавал воевода Блуд. За его подстрекательством киевский князь появился к Владимиру на переговоры и был коварно забит двумя варягами. А Блуд начал служить новому обладателю. Нестор торжественно начинает рассказ о начале правления Владимира на Руси: «И стал Владимир княжить в Киеве один», то есть единолично. Правда, летописец несколько ускорил развитие событий: впоследствии Владимир действительно станет единовластным князем, однако  указанный в летописи время до того было еще далеко.

В первую очередь князю пришлось избавиться от засланных и своевольных наемников-варягов. За помощь в войне из Ярополком они получили щедрую плату. Но им выдалось этого маловато и наемники начали требовать еще и дань из Киева, языков из завоеванного города. Как повествует Нестор, новый князь имел тогда приязненные отношения с византийским императором, потому предупредил его: «Вот идут к тебе варяги, не здумай держать их в столице, иначе наделают тебе такого же зла, как и здесь, но рассели их по разным местам, а сюда  не пускай ни одного». С того времени варяжские отряды влились к гвардии византийских императоров. Лишь имела частица наиболее послушных наемников-скандинавов осталась в составе жены самого Владимира.

   Большинство историков издавна противопоставляли этого князя его отцу. В. В. Мавродин, например, образно писал о Владимире: «Этот настоящий основатель Киевского государства уже не рвется куда-то, «в чужие земли», и не рассматривает Киев как временную остановку, как базу для бесконечных походов и завоеваний. Для него Киев — «иметь огородов русских», где он собирается поселиться надолго, навсегда. Его земля — это Русь...а не заманчивая, сказочно богатая, но призрачная «империя на далеком юге», в поисках которой сложил свою голову его отец Святослав».

   Мы уже отмечали, что такая оценка Святослава несправедлива. Он на свой манер заботился-таки о родной земле. Но как политический деятель Владимир намного преобладал своего воинственного отца.

   Государственную деятельность на всеобщерусском  престоле Владимир начал с молниеносного похода на запад. Летопись Нестора повествует об этой и следующие военные экспедиции киевского обладателя в коротких и динамических статьях. Вот первая из них, в 981 году: «Пошел Владимир на поляков и захватил города их, Перемишль, Червен и другие города, которые и доныне под Русью». В XX веке ученые-историки довели, что названы города и земли, которые окружали их, не принадлежали Польше. В действительности князь ходил укрощать племенные союзы хорватов и дулибив, с тех пор навсегда включив их в состав Киевского государства. А Нестор, который не имел письменных источников, истолковал эти походы как направленные против Польши (очевидно, зная о таких войнах времен Ярослава Мудрого — сына и преемника Владимира Святославича).

   «Того же года, - продолжает летописец, - победил Владимир и вьятичев, и наложил на них дань — из каждого плуга, как и отец его брал». Затеряны в дремучих пущах междуречья Оки и Волги многочисленные и вольнолюбивые племена въятичив и в этот раз не были покорены окончательно. За следующий год «Повесть временних лет» сообщает: «Поднялись въятичи войной, и пошел на них Владимир и победил их во второй раз». Да еще долго по тому въятицкий союз племен будет противитися входу к Древнерусскому государству. Лишь правнук Владимира, названный в его честь также Владимиром, Мономах через сто лет окончательно вольет въятицки земли к общегосударственным.