Баннер
Венский договор
Автор: Тимоха   
23.11.2008 16:40
признают, что за ними стоит сила могучей страны, ее народа, а посему с ними необходимо (что ж делать!) считаться.
В Ништадте, финском городе, 28 апреля 1721 года снова Брюс и Остерман встретились со шведскими дипломатами. Не только шведский, но и английский королевские дворы торопили с миром. Тоунсенд, преемник Стэн-гопа (умершего в январе того же года) в английском кабинете, давно уже доказывал, что в отношениях с Россией нельзя идти на риск, тем более авантюрного толка, иначе это приведет к войне. И тем не менее переговоры шли трудно. Инерция упрямства и фанфаронства, унаследованная от Карла XII, еще давала себя знать.
Петр, предвидя это, держал наготове армию и флот. Новый десант (пять тысяч солдат и казаков) снова громит шведские заводы, склады, корабли. Шведские войска серьезного противодействия оказать не могут. Норрис с эскадрой бездействует. Крупные операции царь не организовал, считая, что и сделанного достаточно. В июне он гостеприимно встретил в Петербурге Карла-Фридриха, герцога голштинского — будучи племянником Карла XII, тот претендовал на шведский престол, к тому же сватался к Анне Петровне, старшей дочери царя. Это заставило Фредерика I и Ульрику-Элеонору обеспокоиться.
Петр руководил переговорами в Ништадте, составлял своим уполномоченным «кондиции» и «промемории» — условия мира и объяснения к ним, рескрипты, письма. Несмотря на упорство шведских представителей, заявлявших, что «скорее согласятся обрубить себе руки, чем подписать такой договор» (на русских условиях), они его подписали. Вначале требовали у России возврата многих земель и городов, даже Петербурга. В конце же согласились на уступку Лифляндии навечно, хотя на Аландах Петр соглашался на временное владение ею (на сорок или двадцать лет). Но Финляндию Россия вернула шведам, согласилась заплатить два миллиона компенсации за Лифляндию, не включать в текст договора пункт о претензиях голштинского владетеля, разрешить шведам без пошлин покупать хлеб в России. Петр не без оснований заключал: «Я предлагал брату моему Карлу два раза мир со своей стороны: сперва по нужде, а потом из великодушия; но он в оба раза отказался. Теперь пусть же шведы заключают со мною мир по принуждению, для них постыдный».

 

   В ходе переговоров шведы потребовали «эквивалент» за Выборг. Петр велел своим дипломатам ответить: «У нас таких земель нет».
На слова об уступке России Петербурга царь тоже отреагировал быстро и решительно: «Что же в проекте шведских министров упомянуто об уступках их, что уступают нам Петербург, и вам надлежит при заключении объявить, что о Петербурге упоминать не надлежит, что оного при их владении не было».
Отказ последовал и на просьбу оставить им остров Эзель.
После сообщения Брюса о близости заключения договора Петр предупредил: «Сие известие мне первому при-везть в Петербург, понеже не чаю, кто б более моего в сей войне трудился; и для того с сим никому являться не велите, кроме меня. Также чтоб и партикулярных писем с конгресса о том ни от кого не было от наших людей».
   Царь-труженик и воитель с полным основанием мог позволить себе такую привилегию — первым сообщить столице и государству радостную весть об окончании многолетней и изнурительной войны, которая, наконец, закончена блистательно, с большим успехом для России. Договор, подписанный 30 августа 1721 года в Ништадте, оповещал об установлении вечного мира между Швецией и Россией, переходе к последней в полное и вечное владение Ингерманландии (Ингрии, по южному побережью Финского залива), части Карелии, всей Эстляндии и Лиф-ляндии, в том числе городов Рига, Ревель, Дерпт, Нарва, Выборг, Корела, островов Эзель и Даго. Это был выдающийся успех петровской внешней политики, дипломатии, долгожданный итог войны, которую царь назвал «троевременной школой».
«Все ученики,— говорил Петр В. Л. Долгорукому, послу во Франции,— науки в семь лет оканчивают обыкновенно; но наша школа троекратное время была (21 год); однако ж, слава Богу, так хорошо окончилась, как лучше быть невозможно».
3 сентября по пути в Выборг Петр получает весть о заключении мира; пакет с текстом трактата, привезенный курьером из Ништадта, у него в руках. Не успели даже сделать перевод, так спешили Брюс и Остерман «дабы между тем ведомость о заключении мира не пронеслась».



Обновлено для 23.11.2008 20:21
 
blank   blank   blank