ЛУДРИ

Иван

Мартынович

(1895-1937)

   Родился иа хуторе Эрма Лнфляндской губернии в семье эстон­ского крестьянина. По окончании школы юяг в Кронштадте слу­жил на кораблях Балтийского флота матросом-комендором, артил­лерийским унтер-офицером. Прижимал участие в революционном движении моряков. Экстерном сдал экзамен за гимназию, После Октябрьской революции избран членом судового комитета линкора «Полтава». Участвовал в Ледовом доходе. Комиссар Кронштадтской базы, В 1918 г. вступил в партию. В июне 1919 г. участвовал в по­давления мятежа на «Красной Горке» в качестве главного комиссара матросских отрядов на сухопутном фронте. С сентября 1919 г. -ко­миссар Онежской военной флотилии. С ноября 1920 г, «« комиссар Морских сил Черного и Азовского морей, в 1921—1923 гг. — комис­сар н командующий Морскими силами Каспийского моря. С сентяб­ря 1923 г. по июль 1927 г. — слушатель Военно-морской академии, По окончании академии — командующий береговой обороной Чер­ного моря, начальник штаба Морских сил Черного моря. В 1930 г. назначен начальником учебно-строевого управления Управления ВМС РККА. С 1932 г. — заместитель начальника Морских Сил РККА. С января 1937 г. — начальник и военный комиссар Военно-морской ака­демии. Флагман флота 1 ранга. Необоснованно репрессирован. Погиб в 1937 году. Реабилитирован посмертно.

Я.С.Ядров

ПОКА БЬЁТСЯ СЕРДЦЕ

   Случилось так, что в освобожденном Севастополе ревком дал мне квартиру какого-то белогвардейца — пять комнат, прекрасная мебель, посуда, даже горничная и кухарка ос­тались на месте. Признаться, я просто не знал, что мне делать в такой квартире, и старался бывать в ней как можно реже. Поэтому, когда приехал Душенов, о котором много слышал от его брата Николая — моего товарища по одесскому подполью и тюрьме, — я предложил Константину Ивановичу жить у меня. Вскоре появился новый житель — Иван Мартынович Лудри, старый друг и соратник Душенова по революционной работе на Балтике.

    Виделись мы дома мало, потому что рабочий день в Севастополе длился чуть ли не сутки. Но жили дружно, весело, пока приезд жены Душенова Адели Карловны, а потом моей сестры не положил конец нашей «коммуне трех холо­стяков».

Внешне Лудри и Душенов были совершенно разными. Лудри — невысокого роста, коренастый, широкоплечий, лы­сый. Только взгляд прищуренных глаз — умный, внима­тельный, даже пронизывающий — сразу запоминался. По-русски Лудри говорил хорошо, но с акцептор Был он че­ловеком спокойным, уравновешенным, сдержанным.

Полная противоположность ему Душенов — стройный, выше среднего роста, красавец, русая шевелюра, открытый взгляд больших серых глаз. Натура порывистая, горячая, страстная.

   Но внутренне они во многом походили друг на друга. На обоих лежала та неизгладимая печать, которая сразу отли­чала в те годы революционных матросов Балтики: чувство какой-то особой ответственности за дело революции, посто­янная готовность выполнить самые трудные поручения пар­тия, бьющая ключом энергия, гордость за Красный Флот.

Путь каждого из них до встречи на Черном море был очень схож: революционная работа в старом флоте, Ок­тябрьский штурм, организация военных флотилий на фрон­тах гражданской войны, восстановление Красного Флота, а в последующие годы — Военно-морская академия, круп­ные командные посты я одинаковый трагический финал в годы культа личности Сталина...

   Но вернусь к первым месяцам работы Лудри в Сева­стополе. Прибыл он в качестве комиссара флота вместе с Э. С. Панцержанским — начальником Морских сил Чер­ного и Азовского морей я М. М Рудным, назначенным на­чальником политуправления флота. А К. И. Душенов незадолго до этого вступил в должность командира Севасто­польского военного порта.