Три дня отряд пробыл в Петергофе. Люди помылись, сменили белье и обувь. Но самое главное — Орлов насто­ял, чтобы к отряду были прикомандированы для обучения сухопутному бою армейский командир и несколько бывших унтер-офицеров. Командирами взводов и отделений назначили инструкторов Ораниенбаумской морской стрел­ковой школы. Были проведены двусторонние боевые учения, усилена политическая работа.

Отдохнув, отряд совершенно преобразился. С кличем «Даешь Ямбург!» моряки двинулись на передовую. В бою за Ямбург они вырвались вперед и одними из первых во­шли в город.

   В течение декабря 1919 года и января 1920-го разбитая армия Юденича, перешедшая на территорию Эстонии, со­вершенно распалась и перестала существовать.

   15 марта в речи на III Всероссийском съезде рабочих водного транспорта Ленин говорил: «...от предстоящей кам­пании водного транспорта наша судьба, может быть, боль­ше зависит, чем от предстоящей войны с Польшей, если нам ее навяжут. Ведь и война уперлась в разрушенный транспорт. У нас войска много, но мы не можем его под­везти, не можем снабдить его продовольствием, не можем подвезти соли, которой у нас масса, а без этого товарооб­мена никакие правильные сношения с крестьянами немыс­лимы. Вот почему на теперешнюю водную кампанию вся республика, вся Советская власть, все существование рабоче-крестьяпской власти возлагают задачи исключительной, величайшей важности. Нельзя терять ни одной недели, ни одного дня, ни одной минуты, надо остановить эту разру­ху...»

  В феврале 1920 года В. Зоф, В. Орлов, а за ними ряд других коммунистов Балтфлота были направлены ЦК пар­тии на работу по восстановлению водного транспорта. Их задача сводилась к тому, чтобы, как говорил Ленин, весь оныт создания Красной Армии был перенесен на транспорт, поднять его на ту же высоту по организованности и стро­гой железной дисциплине .

   В апреле был образован Главнолитвод (Главное полит­управление водного транспорта). Орлова назначили заме­стителем начальника. Срочно начали создаваться политводы (политотделы при областных бассейновых управлениях). Требовались люди хотя бы с небольшим опытом военной работы. В конце июня к нам на Балтику приехал Орлов, он увез с собой группу коммунистов. Отправился с ни­ми и я.

   Орлов возглавил политуправление с очень сложным на­званием Донкубаньазчерноморполитвод, я стал его замести­телем. Этот политвод должен был вести работу на Дону, Кубани, на Азовском и Черном морях. Огромный район, недавно освобожденный от белогвардейцев, имел очень сла­бый партийно-советский аппарат. И на Дону, и на Кубани, да и у Одессы орудовали разные банды. Станции и при­стани были забиты мешочниками и спекулянтами. Все это очень осложняло нашу работу.

   Знакомясь с обстановкой, подбирая людей и запасаясь необходимыми материалами и длиннющими мандатами, мы готовились к отъезду. Примерно через неделю поезд ужо вез нас в Ростов-на-Дону, Недалеко от Таганрога в стан­ционном ларьке свободно продавался белый хлеб. Это нас поразило.

   Водники отнеслись к нам недоброжелательно. Они были настроены против назначенных комиссаров и парторгов, ко­торые боролись с распущенностью, требовали выполнения планов.

   Первоначально все были заняты организационными де­лами. Но потом, когда перешли к повседневной работе, я начал выполнять отдельные задания Орлова и стал чем-то вроде его порученца. Но вот поручения кончились, и я в течение двух дней был не у дел. Мне это наскучило, я сказался больным и не вышел на работу. Через два дня Орлов приехал ко мне, и у нас произошло объяснение. Он признал, что у него действительно неправильный метод работы: хочет все делать сам. Это лишает других само­стоятельности. Решили разделить наши обязанности: я воз­главил политотдел Черноморского транспорта в Одессе, ко­торый предстояло еще создать, Орлов сохранял общее ру­ководство, оставаясь в Ростове.

Через несколько дней мы с Орловым выехали в Одес­су для организаций там политотдела и работы на черно­морском транспорте. Ехали кружным путем — через Харь­ков, Полтаву, огибая врангелевскии фронт. Добирались дол­го, почти неделю. Было это в конце августа 1920 года.

   В Одессе Орлов довольно быстро организовал политот­дел, помог комиссару пароходства разрешить ряд труд­ных вопросов, провел совещание, на котором четко поста­вил задачи: всемерная помощь фронту и восстановление деятельности пароходства.

   Вскоре он вернулся в Ростов, но ненадолго. Его напра­вили в Нижний Новгород для укрепления Волжского паро­ходства. Однако и там проработал незначительное время.

   В конце ноября 1920 года на совещание в Москву были вы­званы ответственные работники транспорта. Там я встре­тил Орлова, приехавшего уже из Петрограда в качестве комиссара Балтийского морского транспорта (Балтмор-тран). В этой должности он оставался до декабря 1921 года.

   После решений X съезда партии об укреплении флота был организован Морской отдел Политуправления Реввоен­совета Республики. Начальником его стал Орлов. Создание Центральных политических курсов Красного Флота, созыв совещания моряков-коммунистов всех флотов и централь­ных управлений, укрепление связи с комсомолом — вот далеко не полный перечень дел, которыми занимался В. М. Орлов.

Потом он возглавил управление военно-морских учеб-ых заведений. Ко времени прихода Орлова в УВМУЗ еть учебных заведений по подготовке командного состава красного Флота, а также школ и учебных отрядов на фло­тах в основном была уже создана. Задача сводилась к упо­рядочению и систематизации программ и методики препо­давания, к усилению партийного влияния в обучении и воспитании, улучшению преподавания марксистско-ленин­ской теории. В связи с постепенным переходом в армии и на флоте к единоначалию необходимо было готовить ко­мандиров пе только как квалифицированных специалистов, но и как политических руководителей.

   Решение этих задач легло на морской учебный комитет, методическую комиссию при начальнике УВМУЗ. Морской учебный комитет рассматривал и утверждал задания для училищ, учебные планы и программы. Собирался комитет не чаще одного раза в месяц, председательствовал обычно сам Орлов. Помню, как-то на одном из заседаний, взгля­нув на него, я удивился, увидев на обычно серьезном и хмуром лице Орлова усмешку и веселый блеск глаз. В пе­рерыве я спросил, что его так развеселило.