Военный успех Данила получил огласку во всем средневековом мире и не на шутку встревожил Ордынский властителей. В том же 1245 году Батый прислал послов с требованием: «Дай Галич», что означало полное подчинение Галицкой земли Орде, с чином там Ханский баскакив и систематическим сбором изнуряющей дани, как и в Северо-Восточной Руси. Галицкий биограф Данила с сочувствием ноту: «Тот зажурился, что не успел укрепить земли своей крепостями, и подумал вместе с братом твоим, и поехал в Батыя, говоря:« Не дам пол отчины своей, но поеду к Батыя сам! »Некоторым поступок Данила может выдался отчаянно нерассудительным, ведь князь собственноручно собирался положить голову в пасть кровавого монгольского льва. Но это только на первый взгляд. Галицко-Волынское княжество имело наибольшую среди русских княжеств той эпохи военную мощь, оно было наиболее удаленное от Золотой Орды и находилось в дружественных и союзнические отношения с теми странами Европы, что их не сумели поработить Батый и его военачальник. Кроме того, Даниил принимал активное участие в большой международной политике и мог надеяться на помощь многих европейских правителей, которым несла угрозу Золотая Орда, - даже на помощь самого германского императора, повелителя западного христианского мира. Поэтому Ордынский политики действовали относительно Галицко-Волынского княжества и его предводитель до времени более мягко и усмотрительно. К тому же в самой Монгольская империи началась смуту (наши летописи называют ее «замьятня»), вызванная жестоким соперничеством за верховную власть, что сопровождалось резни, отравлениями, удавленнямы многочисленных членов семейства Чингисидив. Поэтому-то Батый и ограничился указанием о покорении Орде Галичины, не упомянув о Волыни.
Даниил Романович поехал в Сарай, предварительно получив от Батыя охранные грамоты на свободно проезд через бескрайние азиатские степи, где на путевых засаду стаи монголо-татарских разбойников. Батый вежливо и ласково принял князя и «поручил ему землю его». За это Даниил пришлось признать свержение монгольского хана и выполнить ряд гидко сердцу христианина языческих обрядов. Ценой личного унижения мудрый политик сохранил неприкосновенность родной земли, не пустил туда татарских баскакив и не стал платить постоянную дань Сара, ограничившись отправкой время от времени подарки Батыем. Главное же - князь выиграл время для организации отпора захланним и жестоким поработителей.
    Дипломатический багаж Данила в Орде был тем весомее, что все остальные князья возвращались с Сара обибранимы и Спаплюжений, а некоторые и наложил там головой. Весть об успехе князя, как с гордостью отмечает летописец, облетела всю Европу. Поэтому венгерский король Бела теперь изо всех сил добивается союза с Русью, который еще недавно свысока отвергал. Галицкий книжник насмешливо пишет по этому поводу: «Поэтому боялся он його1, ибо побывал тот у татар, победил Ростислава и его угрив». Это признавал, скрипившы сердце, сам Бела в грамоте к римского перво-священника Иннокентия IV, объясняя, почему выдал дочь за некатоликов.
Так же легко наладилисьотношения с польскими князьями. Они даже отдали князю Люблинская землю, чтобы галицко-волынский обладатель дружески относился к ним. Была заключена мирная сделка и воинственный Литовским княжеством.
    Однако Даниил Романович понимал: не западные соседи, непоследовательны в своих действиях, могут подать ему действенные помощь в грядущий борной с ордынцев. Он сосредоточивает усилия на объединение русских княжеств против монголо-татарского ига. Это становится ведущей идеей его жизни, которой князь останется верен до последнего вздоха. Так талант государственного деятеля соединился с дарование полководца, который понимал: преодолеть многочисленное, хорошо вооруженное и дисциплинированные Ордынский войска удастся лишь тогда, когда объединятся силы главных древнерусских княжеств, вся Русская земля.
    Сначала Даниил обратил взгляд на северной восток, где 1249 году по смерти великого князя Владимир-Суздальского Ярослава Всеволодича его престол занял сын Андрей. Новый владелец сразу же начал вести независимую относительно Орды политику: перестал посылать дары хановы, не ездил в Сарай и даже не полностью выплачивал ежегодную дань монголами. Даниил стало ясно: Владимир-Суздальской князь стремится сбросить унизительное и обременительно враждебно иго.
    Очень скоро после этого, 1250 года, один из ближайших сподвижников Даниила Романовича митрополит Кирилл выехал с посольством к Владимиру на Клязьми. Его задачей было подготовить союз двух мощнейших на тогдашней Руси властителей. Суздальской летопись за 1251 год сообщает: «Женился князь Андрей Ярославич с дочерью Даниила Романовича и винчав их митрополит во Владимире». Этот династичный союз Галицко-Волынского княжества из Владимир-Суздальской мог иметь только одну цель: вооруженную отпор ордынцев с последующим освобождением Руси от иностранного господства.
    Однако планам князей не суждено сбудутся. Монголо-татарские ханы осторожно наблюдали за созданием союза двух сильнейших на тогдашней Руси княжеств. Брак Андрея с Данилов дочерью дал им знать, что медлить больше нельзя, иначе они рискуют потерять власть над Русской землей. 1252 года на Владимир-Суздальской княжество отправились огромное войско под руководством одного из Царевич-чингисидов Неврюя. К истории это событие вошла под названием «Неврюевои рати».
    Андрей Ярославич неподкорился и смело вышел навстречу преобладающим в силе врагу. Возле города Переяслава Залесская, по словам новгородского летописца, «была большая сила». Нападение монголов был настолько неожиданным и стремительным, что помощь от Данила опоздал. Андрея рать одолела «многочисленная» Неврюева орда, князю пришлось бежать в Швецию. Так галицко-волынский князь потерял единственного сколько-нибудь серьезного союзника на Руси. Тогда ему снова пришлось обратиться за помощью на Запад. Еще шесть лет назад галицко-волынский князь откликнулся на предложение папы римского Иннокентия IV завязать переговоры. После счастливого возвращения от Батыя Даниил отвечает папе через его посла План Карпини согласия. Но быстро переубеждается: папа со своим окружением мечтает о уния православной церкви с католической, что означало бы потерю духовной самостоятельности и политическую зависимость от папского престола. К тому же уния сопровождалась бы насильственной латинизациею, которая неизбежно привела бы к потере древнерусского языка и культуры. Однако Даниил не спешит сказать «нет», ведь папа облудно обещает князю объявить крестовый поход католического воинства всей Европы против монголо-татарских захватчиков. Однако убедившись, что папа всячески уклоняется от помощи в борьбе против монгольских ханов, галицко-волынский князь решительно прервал переговоры. Разъяренные Иннокентий IV нацькував на Русь враждебные ей литовские племена. Но Даниил не стал даже собирать против них войска: пограничная стража легко отразила обидчики и погнала их в глубь заросшая диким лесом Литвы. Казалось, отношения с папой урвались сразу и навсегда. И вот 1252 году они, по инициативе Иннокентия IV, вдруг возобновились. И понятно, почему: главный союзник галицко-волынского князя Андрей Ярославич потерпел поражение от Неврюя. А тут еще к восточным рубежам Данилов государства подошло монголо-татарское войско во главе с военачальником Куремсы - Золотая Орда решила наказать Андрея сообщника. Именно в это затруднительное для Данила время хитрый Иннокентий IV и направил новое посольство.
При возобновлении переговоров папа предложил Данило королевскую корону, но князь отказался от такой чести, заявив послам, что лучше бы папа помог ему защищаться от наступления монголов. Тогда Иннокентий наконец объявил крестовый поход против монголо-татар, вризвав принять участие в нем христиан Польши, Чехии, Моравии, Сербии и Померании. Это был коварный тактический ход: ведь большинство стран, призвал подняться  против «неверных» папа были неспособными дать советы и самим себе, поскольку находились в полосе политического кризиса, вмешались в общеевропейскую войну за австрийскую наследству.