Баннер
Война Турции с Россией
Автор: Administrator   
12.12.2008 11:46
Суворов осмотрел весь участок, особое внимание уделил Херсону, Глубокой Пристани и Кинбурнской косе, на которой разместил свою главную квартиру.
Турки устраивали флотом демонстрации высадки на косу. В море под Очаковом стояла сильная турецкая эскадра из 25 больших и малых судов, 28 транспортов, около 400 орудий; под Севастополем —другая, из 16 су­дов, более 500 орудий. Это были почти все морские силы Турции. В Очакове имелись более чем десятитысячный гарнизон и пять тысяч отборного войска, присланного из Стамбула для высадки десантов.
В сентябре отряд Река усилили до пяти тысяч человек. Отдельные его части стояли между Кинбурном и Алек­сандровским редутом. К устью Буга прибыли для под­крепления егерская бригада Голенищева-Кутузова, каза­чий полк Грекова. Суворов произвел перераспреде­ление сил — часть полков отдал во флотилию Мордвинова, в Херсон, по кинбурнским редутам. Построил на косе два новых редута — Покровский, Мариинский. По ее бере­гу стояли казацкие форпосты.
1 октября турецкий флот подошел к косе, начал об­стрел крепости и батарей около нее. Под Кинбурном на море имелась лишь одна галера «Десна» мичмана Ломбарда, уроженца Мальты, храброго до безрассудства. Еще 14 сентября она отогнала отсюда турецкий флот (турки приняли ее за брандер и отошли). Теперь Суво­ров, приказав мичману не уходить из-под защиты бере­говых батарей, вызвал из Глубокой Пристани флоти­лию Мордвинова.
Турки в девятом часу утра начали высадку десанта на западной оконечности косы, в двух верстах от кре­пости, и как будто еще у Бианки, в 12 верстах к востоку от крепости. Послав туда генерала Река, Суворов не беспокоился из-за турок: «Пусть все вылезут».
Командующий пошел к обедне. Между тем Рек выяс­нил, что у Бианки происходит всего-навсего демонстра­ция, и скомандовал всем отрядам идти к крепости Кин­бурн. Турецкие корабли обстреливали косу, следили i;i тылом — со стороны Глубокой Пристани, высаживали не хоту. Она, накопившись на Косе, перекопала ее поперек траншеями, постепенно приближаясь к крепости. Всего со­бралось до пяти тысяч турок, при двух орудиях.
Турецкие окопы приблизились на версту к крепости (пятнадцать перекопов на косе!), огонь с турецких ко­раблей по ней, естественно, ослабел. Наконец собрались в одном месте русские полки, и Суворов приказал части своих сил выйти из укрепления, выстроиться в две линии, с резервом позади, всего около полутора тысяч человек. Было около 3 часов пополудни.
Рек повел их в атаку, выбил турок из десяти траншей. Но усилился фланговый огонь с неприятельских судов, и русская пехота, неся потери, смешалась, начала отступ­ление. К тому же тяжело ранило генерала и трех батальон­ных командиров. Турки перешли в контратаку.
Отступающие смешали группу солдат и офицеров, окружавшую Суворова. Сюда бросились наступающие. Опасность грозила командующему, и Степан Новиков, сол­дат Шлиссельбургского полка, дерзко и бесстрашно бро­сился на турок. Все последовали примеру храброго Новикова, напали на турок. Младшие командиры оста­новили бегущих солдат и повернули на врага. Снова раз­горелся бой за траншеи. Турки держались стойко. «Молод­цы,— писал о них потом Суворов,— с какими еще не дирался».
Опять обстрел с вражеских кораблей вырвал из русских рядов новые жертвы. Суворова ранило картечью под сердце. Около 6 часов вечера русские во второй раз отступили. Их силы были крайне истощены. На косе царил, по словам Суворова, ад от турецкой, новой и яростной, контратаки и корабельной картечи. Но это не страшило его: «Но Бог дал мне крепость, и я не сомне­вался».
Чтобы «ад не поглотил всех», нужно «ударить на ад» новыми силами. И Суворов, всегда действовавший «натиском», ввел в бой подошедшие резервы. Они выстрои­лись у Кинбурнской крепости, в тылу войск первой атаки, в боевом порядке: около пятисот человек пехоты на правом фланге, до шестисот кавалеристов на левом, за ними до девятисот казаков.
Тем временем крепостные орудия огнем потопили 2 турецких судна, еще 2 вывели из строя; а храбрая и не­утомимая «Десна» сбила с позиций фланговые корабли вражеской эскадры. Свежие части в наступавшей темноте атаковали ту­рок на косе—с фронта главными силами, конницей во фланг, казаки по отмели с тыла. Стремительным уда­ром выбили врага из всех пятнадцати окопов, загнали на край косы. Русские пушки расстреливали картечью. Многие турки бросались в воду, отплывали от берега и гибли сотнями — флот паша загодя отвел подальше. Разгром был полный, и Суворов, снова раненный, теперь в левую руку пулей навылет, отвел своих к кре­пости.
На следующий день, рано утром, оставшихся турок добили казаки Исаева. Почти весь пятитысячный де­сант был уничтожен — лишь около семисот человек уда­лось отвезти на турецкие суда. Победители, потеряв­шие около двухсот пятидесяти человек убитыми и семь­сот пятьдесят ранеными (большей частью — легко), за­хватили 15 знамен, два орудия.
Победа была достигнута действиями только сухопут­ных войск. Флотилия Мордвинова появилась на второй день после сражения. Суворов не преминул это отме­тить (в донесении Потемкину): «О! Коли б он, как бата­лия была, в ту же ночь показался, дешева б была раз­делка!»
Помимо обычных для Суворова методов ведения боя — решительности, стремительности, в победном исходе сыграли свою роль хорошая инженерная подготовка ко­сы, распределение войск по ней, их сосредоточение с на­чалом десанта, выдержка Суворова с переходом к реши­тельным действиям до подхода главного резерва, гиб­кость устроенного им боевого порядка, личный пример полководца, подвергавшегося в сражении такой же опас­ности, как и его солдаты.
Все были в восторге. В столице служили молебны с коленопреклонением и пушечной пальбой, в Казанском соборе и около него губернатор читал всем реляцию о победе четыре раза подряд, по просьбе присутствую­щих. Повеселел приунывший было Потемкин. Он писал Суворову: «Ты подтвердил справедливость тех заключе­ний, которые Россия всегда имела о твоих военных досто­инствах».
Екатерина II, узнав о победе Суворова, расценила ее, как «спасение» Кинбурна. Ведь эта небольшая крепость — ключ к Крыму, Херсону, всему лиману. Императри­ца, посылая победителю-полководцу два рескрипта и ленту  св. Андрея Первозванного, сердечно ему сочувствовала: «Чувствительны нам раны Ваши».

Обновлено для 25.02.2009 14:02
 
blank   blank   blank