Военные новости
Полезные сайты
Молодой солдат |
Автор: Administrator |
27.11.2008 04:34 |
...Однажды молодой солдат Суворов стоял на карауле в Петергофе, у Монплезира. Случилось так, что мимо проходила Елизавета Петровна. Караульный отдал ей честь. Императрица остановилась: 25 апреля 1747 года его произвели в капралы, но опять без жалованья, сверх комплекта. 1 января 1748 года его прикомандировали к третьей роте. Служба в унтер-офицерских чинах, как он говорил впослед ствии, означала исправление разных должностей, трудных посылок, поручений. Например, в мае 1748 года его послали в составе сводной команды двух полков, Преображенского и Семеновского, в Кронштадт, чтобы «провожать, в присутствии Высочайшей особы, корабль «Захарий и Елисавет». Происходило это в весьма торжественной обстановке. В феврале следующего года его включили в «Московскую команду» родного полка, и она, в числе прочих, отбыла в первопрестольную по случаю «шествия» в Москву императрицы Елизаветы. 9 апреля его ждало новое назначение — бессменным ординарцем майора Н. Ф. Соковнина. В 1752 году сержант направлен с депешами в Дрезден и Вену. С марта по октябрь он провел здесь, совершенствуя познания в языках, знакомясь с жизнью, нравами местных жителей. Вернувшись в Петербург, Суворов пробыл там недолго. Снова, по случаю нового «шествия» Елизаветы в Москву, направлен туда же в 1-м батальоне Семеновского полка. Все эти служебные поездки, поручения мало его удовлетворяли, и он с еще большим усердием предавался домашним занятиям, поскольку, как дворянин, жил не в казарме, а у дяди, капитана Преображенского полка. Скромный и замкнутый образ жизни его не изменился. Находясь в Москве, куда обычно ехал не в походном порядке, с полком, а на перекладных, в сопровождении своих дворовых слуг (еще одна дворянская привилегия), чуть ли не постоянно, без смены, почти неделями, дежурил в «Генеральной Сухопутной гофшпи-тали». Но это легче, чем караульная служба, которую его полк исполнял в белокаменной. Сохранилось, правда, известие, что Суворов однажды, а это случилось во второй посылке в Москву, притворился больным, чтобы избежать наряда. Его провинность объявили в приказе по полку, но проходить службу на хозяйственных должностях каптенармуса и фурьера он не стал (опять привилегия дворянина). На двадцать пятом году жизни Суворов получил чин поручика полевого полка — Ингерманландского пехотного. А в таком возрасте иные становились и полковниками, и генералами, правда, начинали они «служить» едва ли не с пеленок. Но он не горевал, понимая, что настоящая, трудная и долгая солдатская служба пригодится потом. Не завидовал тем, кто быстро и легко делал военную карьеру. «Я не прыгал смолоду,—говаривал он уже в зрелых летах,— зато прыгаю теперь». В 1756 году Суворова назначили обер-провиантмей-стером со службой в Новгороде, потом генерал-аудитор-лейтенантом при Военной коллегии, переименованным в декабре в премьер-майоры. Он продолжал много читать, посещал Общество любителей русской словесности, театр. Однако вскоре юношеские мечты начали исполняться. В мае 1758 года он получил чин подполковника, перешел в Казанский пехотный полк. В следующем году, благодаря хлопотам батюшки, его зачислили в корпус князя М. Н. Волконского, который воевал в Силезии. Суворов участвовал во взятии Кроссена. Вскоре он стал дивизионным, потом генеральным дежурным (нечто вроде начальника штаба) при генерал-аншефе Ферморе. При Салтыкове участвовал в Кунерсдорфской битве в августе 1759 года. После нее он, не командовавший непосредственно воинскими частями, но все видевший и понимавший, сказал своему начальнику: «На месте главнокомандующего я бы сейчас пошел на Берлин». Но Салтыков этого не сделал. Наоборот, остался на месте выигранного сражения. Александр Васильевич был недоволен такими назначениями, и отец, уступив его просьбам, в феврале следующего года послал прошение в Конференцию при Высочайшем дворе о переводе сына в полевые войска, на боевую службу: «...Он по молодым летам желание и ревность имеет еще далее в воинских операциях практиковаться». Конференция согласилась с просьбой В. И. Суворова, бывшего в то время главным полевым интендантом. Сын, как видно, не хотел идти по стопам отца, и его желание осуществилось — он был оставлен в действующей армии на той же генеральской должности при Ферморе. |