Военные новости
Полезные сайты
| Суворов о котором говорили везде |
| Автор: Тимоха |
| 25.02.2009 15:19 |
|
JPAGE_CURRENT_OF_TOTAL  Черноморская проблема с завершением второй русско-турецкой войны получила окончательное разрешение. В ходе войны были развиты принципы серии сражений, в том числе генерального, отмечено их влияние на общую стратегическую обстановку. Суворов, взяв на вооружение тактические принципы Румянцева, пошел дальше в отходе от линейных построений войск, применении расчлененного боевого порядка — не только дивизионных,полковых каре, но и батальонных, ротных, е резервом внутри них и сведением их в колонны. Он умело управлял резервами из глубины боевых порядков: посылал их В нужные места сражения, сдерживал неприятеля, наконец, наносил контрудар. Применение расчлененного боевого порядка давало возможность быстрого и решительного маневра войсками.«Нападательная тактика» Суворова, обобщенная им в знаменитой «Науке побеждать», показала свои преимущества для него, полководца, частных начальников и, главное, для солдат, игравших решающую роль в походах и сражениях. После блестящих побед Суворова, о которых говорили везде, и в России, и за рубежом, он мог бы рассчитывать па жезл фельдмаршала. Но не получил его, прежде всего из-за натянутых отношений с Потемкиным. По поручению императрицы он был отправлен укреплять оборону в Финляндии. Победную войну с Турцией закончили без него другие генералы: Гудович, особенно Репнин, которого Александр Васильевич считал главным своим соперником на Дунайском театре. Его хлопоты то в Финляндии, то в Причерноморье (конец 1792 года) были связаны больше с инженерными, хозяйственными делами, что ему, естественно, не нравилось: «Баталия мне лучше, чем лопата извести и пирамида кирпичу». Однако вскоре дело по душе ему нашлось — близилась новая война в Польше. Окончание войны с Турцией развязало руки правительству Екатерины II, и оно включилось в заботы, связанные с польским вопросом. 3 мая 1791 года польский сейм принял решение о наследственной монархии как новой форме правления в государстве (до этого короля выбирали), 3 июня следующего года принял конституцию. На престол, по приглашению того же сейма, вступил саксонский принц. Против этого решения выступила часть магнатов, шляхты, и по их просьбе Россия ввела войска в Речь Посполитую. В том же году русская императрица заключила договоры с Австрией и Пруссией. В соответствии с их условиями, Россия выделила двенадцатитысячный вспомогательный корпус для возможных военных действий. Главные силы ставились по западной границе на тот случай, если французы нападут на ее союзников. В случае же нападения шведов на Россию Австрия и Пруссия обязались оказывать финансовую помощь. Взамен помощи Пруссия предлагала присоединить к России Волынь, Подолию— бывшие древнерусские земли, а также часть Литвы. Себе же хотела взять собственно Великую Польшу. Австрии предназначалась Бавария. Предложение Пруссии о разделе Польши Екатерина и ее правительство приняли, что зафиксировано в секретном союзном договоре между обоими государствами от 12 января 1793 года. А в марте конвенцию о торговле, по существу — договор о союзе, заключили Англия и Россия. Складывался четверной союз, направленный против революционной Франции.В Западной Европе полыхала война — армии Австрии, Англии, Пруссии, Испании, Неаполя безуспешно воевали против Франции. Более того, войска Конвента заняли Бельгию и Голландию.В этой обстановке происходит второй раздел Польши. 11 марта 1793 года генерал Кречетников объявил в Полонном манифест «О присоединении польских областей к России». В Польше вспыхнуло восстание во главе с Т. Костюш-ко. Русские войска в 1794 году вели там военные действия, но без системы, довольно вяло. Приближалась осень, за нею — уход на зимние квартиры. Требовались решительные меры, и власти назначили Суворова начальником небольшого войска с задачей занять Брест и устроить там магазины. Давая такое частное поручение, хорошо понимали, зная характер полководца, что он этим не ограничится,— ну и пусть! В случае его победы решится задача, которая становилась неразрешимой (ведь русские войска польских инсургентов «повсюду били и гоняли, а из того ничего не выходило», «ничего не значущая война», ввиду смелых действий Костюшко и его повстанцев, стала «прехитрой и предерзкой»). В случае же неудачи можно было свалить вину на Суворова, его обычное «самовольство». Действительно, Суворов отнюдь не ограничился Брестом. План кампании, им составленный, имел, по его убеждению, главную цель — «искать развязки в Варшаве». Ордер о новом назначении он получил 7 августа в Немирове, куда до этого прибыл из Ольвиополя. Неделю спустя выступил на Брест с четырьмя с половиной тысячами человек, при 10 орудиях. Шел без дневок,быстрым маршем. По пути к нему присоединялись другие русские отряды, и численность войска увеличилась до двенадцати тысяч. 6 сентября у Крупчиц, под Коб-рином, Суворов разбил отряд С. Сераковского. В ночь с 7 на 8 сентября то же повторилось под Брестом, который перешел в руки русских. Шеститысячный польский отряд перестал существовать. Суворов со взятием Бреста выполнил поставленную перед ним задачу. Далее началось суворовское «самовольство», на которое начальство смотрело сквозь пальцы, «не замечало» его. Для наступления на Варшаву нужно было получить подкрепления, а пока Суворов переписывался об этом с Репниным, действовавшим в Польше, прошел месяц. Время было утеряно, быстро совершить задуманный поход не удалось. «Брест и Канны,— считал Суворов,— подобие имеют: время упущено». В конце концов помощь прислали, и Суворов, обеспечив оставленными отрядами Брест и другие места с тыла и флангов, повел с 7 октября наступление на запад. К нему на соединение шли отряды Ферзена и Дерфельдена. По пути, у Кобылки, Суворов разбил четырехтысячный польский отряд. После присоединения к нему двух отрядов его армия состояла из тридцати тысяч человек, при 76 орудиях. Для штурма Праги, предместья Варшавы на правом берегу Вислы, Суворов вместе с другими начальниками провел, как и под Измаилом четыре года назад, рекогносцировку. Заготавливались лестницы, фашины, плетни. Утром 22 октября войска заняли указанные им места у укрепленных линий предместья. Их обороняли около двадцати тысяч человек. По диспозиции Суворова, искусно, образцово составленной, штурмующие колонны русских атаковали северный, восточный и южный фронты ретраншемента. Штурм начался в 5 часов утра 24 октября. Дивизионные батальонные колонны бросились к укреплениям, впереди шли егеря, рабочие команды с шанцевыми инструментами. Нападение для осажденных было неожиданным (они полагали, что Суворов начинает правильную и длительную осаду Праги), и их оборона носила беспорядочный характер. Мосты через Вислу захватили или разрушили фанагорийцы. Ожесточенное сражение закончилось взятием Праги. Тут же, под впечатлением штурма,капитулировала Варшава, причем на мягких условиях, предложенных Суворовым (сдача артиллерии, оружия; войска восставших распускаются по домам, все «вины» предаются забвению; гарантии личной свободы и имущества всем жителям Варшавы, военным людям). Он даже по просьбе городского магистрата разрешил войскам восставших покинуть город с оружием, полагая, что главное— войти в Варшаву, центр движения его революционного руководства; разоружение же «бунтовщиков» — дело времени и здравого смысла, произойдет быстро. Часть полков инсургентов покинула Варшаву, другие сложили оружие. 29 октября Суворов въехал в город, его власти преподнесли на мосту ключи от города и хлеб соль. На следующий день его принял король. Русский командующий объявил от имени императрицы амнистию полякам, сложившим оружие, освободил, в качестве «подарка королю», часть пленных. Эти благоразумные, мягкие меры быстро привели к умирению Польши. Блистательный успех Суворова отметила Екатерина II: «Вы сами произвели себя в фельдмаршалы». Посыпались и другие награды — от императрицы, от прусского короля и австрийского императора. Но потом началось то, с чем Суворов не мог согласиться,— репрессии и контрибуции, «твердое управление» военной власти и низложение короля. Наконец, третий раздел Польши и прекращение ее существования как независимого государства. Фельдмаршал же, всю жизнь воевавший, тем не менее считал, что в необходимых случаях «более полезно... благомудрое великодушие», а не «стрем-главый военный меч». Так он поступал и в Польше, и ранее, в Крыму, в Приуралье, во времена подавления Пугачевского восстания. В отличие от австрийцев и пруссаков, которые с крайней жестокостью вели себя в занятых ими областях Польши, Суворов продолжал, несмотря на предписания из Петербурга, курс на «благоразумное великодушие». Отказался упразднить варшавский магистрат, взимать контрибуции с поляков ввиду их разорения. Он приобрел большой авторитет, популярность во всей стране. В октябре 1795 года его отозвали в русскую столицу. В начале декабря он прибыл туда. Приняли его хорошо, для жительства определили Таврический дворец. После осмотра по поручению императрицы укреплений в Финляндии ему предложили возглавить экспедицию в Персию, но он отказался. Туда послали В. Зубова. Суворов же в январе 1796 года получил назначение главнокомандующим в Новороссию. Выехал в штаб-квартиру своей армии город Тульчин. Здесь он «экзер-нировал» солдат, готовился к войне с Францией. В заготовленном проекте рескрипта императрицы он назначался командующим действующей армией. Кончина Екатерины II привела к отмене Павлом I предполагавшегося французского похода, усилению влияния прусских генералов при дворе. Суворов в глазах императора был символом ненавистной ему екатерининской армии, военной системы. К тому же суворовские выпады по поводу «прусских затей» в «обновленной» армии Павла I становились ему, очевидно, известными. Суворова, как и других «прошлых людей», постигла опала. Но не сразу. У себя в Тульчине Суворов не вводил новые уставы, отказался ликвидировать штаб. Допускал и другие ослушания. Последовали высочайшие выговоры по армии, потом отставка, арест и ссылка в Кончанское, имение Суворова в Новгородской губернии, под строгий надзор специально приставленного чиновника. Ссылка престарелого фельдмаршала, любимца народа, солдат, продолжалась до февраля 1798 года, когда генерал-адъютант князь А. Горчаков, племянник Суворова, приехал в Кончанское и передал приглашение Павла I прибыть в Петербург. С неохотой, Не торопясь отправился туда полководец. Примирения с императором не получилось — Суворов по-прежнему высмеивал новые, на прусский манер, порядки в армии. В начале апреля отпросился в деревню. |
| Обновлено для 20.11.2015 14:44 |
